Ребенок Сары - Страница 19

Теперь она была в его объятиях, ее мягкое тело прильнуло к Роуму, безотчетно приспосабливаясь к твердым очертаниям мускулистого тела и неосознанно распаляя. Они оба задыхались от желания.

— Видишь, — дрожащим голосом пробормотал Роум, зарываясь лицом в гладкий шелк ее волос. — Нам хорошо вместе. Чертовски хорошо.

Сара обняла его за спину. Свежий запах дождя смешивался с запахом его кожи, соблазняя ее, и Сара потерлась носом о впадину между шеей и плечом. Чем обернется их брак: раем или адом? Сможет ли она смириться с тем, что Роум никогда не будет любить ее, не будет принадлежать ей? Сейчас, в объятиях Роума, Саре нечего было просить у бога, но не захочет ли она большего?

Его большие руки медленно двинулись вверх по ее спине, находя и лаская каждое ребро и позвонок.

— Скажи «да», малыш, — хрипло уговаривал он, впервые называя ее так ласково, и Сара растаяла, мгновенно ослабев. — Я хочу тебя; я всегда хотел тебя, все эти годы. Я бы никогда не стал изменять Диане, я слишком ее любил. Но я всегда тебя хотел, и Диана больше не стоит между нами. Думаю… думаю, ей бы понравилось, что мы заботимся друг о друге.

Девушка зарылась лицом в крепкое плечо Роума и зажмурилась. Каждое слово о Диане причиняло боль. Как она будет жить, осознавая, что он никогда не сможет полюбить ее. Но когда Роум прижимал ее к своему телу, все проблемы отходили на второй план. Больше ничего не имело значения.

Роум откинулся на буфет и расставил ноги, продолжая удерживать Сару, интимно и крепко прижимая ее к своей груди:

— Если я хочу заполучить тебя, то должен на тебе жениться.

Ухватив ее пальцами за подбородок, он нежно заставил ее приподнять голову, чтобы видеть ее лицо.

— Ты не та женщина, которую устроит что-то меньшее. Я предлагаю тебе соглашение, — законные отношения со всеми правами. Я буду верен: предпочитаю связать себя обязательствами с одной женщиной, чем иметь тысячу, чьих имен даже не помню. Мы понимаем друг друга с полуслова, знаем, чего друг от друга ожидать, мы друзья, нас связывает работа, — у нас много общего. У нас будет семья, которой позавидовали бы тысячи людей.

Он все спланировал, привел массу доводов в пользу их брака. Их дом будет продолжением офиса, а секс будет как глазурь на торте. Сара так и видела, как они аккуратно складывают документы в папки, а потом набрасываются друг на друга с исступленным желанием, наплевав на все корпоративные правила, охваченные яростным стремлением соединить тела в древнем ритуале.

Неожиданно Роум сжал ее сильнее, и она почувствовала, как он напрягся.

— Прежде, чем ты примешь решение, тебе надо знать еще кое-что. — Резкий тон выдавал, что ему тяжело говорить об этом. Но Роум предпочитал вести переговоры честно. Похоже, к браку он подходил как к слиянию двух компаний.

— Я не хочу детей, — жестко сказал он. — Никогда. Потеряв Джастина и Шейна, я не могу больше выносить их присутствия. Если ты не можешь с этим смириться, я уйду сейчас же. — Боль исказила черты его лица; затем он взял себя в руки, и выражение мрачной решимости вернулось на его лицо. — Я просто не могу прийти в себя… — Он умолк, и Сара почувствовала, как он распрямил плечи, словно на них давила ноша, которую нельзя поднять.

Сара сглотнула. Не часто услышишь подобное предложение руки и сердца. Сколько женщин вышли бы замуж за мужчину, который предлагал дружбу вместо любви, не хотел детей и собирался находиться в частых разъездах? Она вспомнила, что он сказал в тот вечер, когда упаковывал вещи мальчиков, — с тех пор, как умерла Диана, он не может спать рядом с женщиной. Она даже не сможет делить с ним постель по ночам! Надо быть сумасшедшей, чтобы принять подобное предложение, подумала Сара. Или влюбленной до безумия.

Она отступила назад и вгляделась в его суровое темное лицо, годами жившее в ее сердце. Придется попрощаться с мечтой о доме, полном детей. Его детей. В конце концов, они жили только в ее грезах, а Роум был реален, и если она сейчас откажет, счастье навсегда ускользнет. Что ж, он ее не любит; но заботится о ней, уважает, а этого достаточно, чтобы узаконить их отношения. Чудеса иногда случаются, и пока они живы, всегда есть шанс, что он полюбит ее. Пусть Роум не предложил ей свое сердце, но он предлагал ей все, что мог. Она может отказать ему из гордости. Но гордость не заменит живого мужского тепла, не займется с ней любовью с той изматывающей страстью, которую он проявил прошлой ночью. Глубоко в душе Сара надеялась, что раз Роум так сильно ее хочет, что готов жениться, она сможет растопить его заледеневшее сердце.

— Да, — спокойно сказала она. — Что теперь?

Ее короткий сухой ответ не сбил его с толку — единственной реакцией был глубокий вдох, от которого приподнялась грудь, — затем он снова прижал Сару к себе:

— Я бы хотел раздеть тебя и взять на любой ровной поверхности, которую смогу найти…

Сара прервала его, застонав.

— Опять на полу? — поддразнивая, запротестовала она.

— Или на столе. Или на буфете. — Слова Роума звучали шутливо, но мощная реакция его тела говорила сама за себя. Сара притихла, гадая, как ее тело отреагирует на занятия любовью на жестком кафеле кухонного пола. Она не могла видеть лица Роума, и к лучшему: девушка могла испугаться силы страсти, запечатленной на нем. Объятия Роума были такими крепкими, будто он хотел обернуться вокруг Сары. Когда она приняла его предложение, не отпускавшее его напряжение схлынуло, и Роумом овладело примитивное желание скрепить их сделку самым первобытным способом. Он хотел поставить на ней свое клеймо, снова почувствовать под собой мягкость ее тела. Он тщательно спланировал свое предложение, приводя ей самые логические доводы, на которые только был способен, давая ей понять, что не станет разрушать ее тщательно упорядоченный мир. Идея жениться на ней пришла ему ночью, и он действительно чувствовал, что Диана одобрила бы их брак. Более того, ему нравилась мысль, что Сара будет носить его имя и лежать в его постели каждую ночь. Он хотел сделать ее своей, недоступной для других, особенно для этого проклятого Макса Конроя. Но до того момента, как она подняла на него глаза и спокойно спросила «Почему?», Роум не осознавал, как отчаянно хотел услышать ее «да». Его потрясла реакция Сары и то, как мало энтузиазма вызвала в ней идея замужества. Но, все-таки, она согласилась, и Роум ощущал, будто какой-то груз свалился с плеч. Боже, он хотел ее. Он так хотел ее.